Цитаты Зигмунда Фрейда
Зигмунд Фрейд: “По настоящему счастливыми каждого из нас может сделать только реализованная детская мечта.”
В Сцилле свободы и Харибде запрета заключается секрет обучения. Дорожка между ними – и есть идеальное воспитание.
Утверждения о свободе выбора, психической свободе не подкреплены никакими научными фактами. Нужно уничтожить эти теории и принять законы детерминизма.
Настоящая женщина делает мужчину мягче. Все остальные – слабее. – З. Фрейд
Когда мы от удовольствий переходим к суровой, обыденной реальности, спасти нас могут только мечты и погружение в мир собственных фантазий.
Если определить причины всех человеческих тревог и страхов, мы заполучим прожектор, с помощью которого можно будет ярко осветить всю психологию человека, психическую сущность и подоплеку. Осветить – и тщательно рассмотреть.
Фрейд: “Качества, черты если и изменяются, то совсем медленно, неторопливо. Единственное исключения – люди быстро меняются во время войн и революций.”
Верный способ уничтожить самоанализ – рассказывать о нем каждому встречному.
Продолжение цитат и афоризмов Зигмунда Фрейда читайте на страницах:
Сексуальным отклонением можно считать только полное отсутствие секса, всё остальное — дело вкуса.
Муж – почти всегда лишь заменитель любимого мужчины, а не сам этот мужчина.
Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.
Сновидения — это королевская дорога в бессознательное.
Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти.
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти.
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
Истина сделает вас свободными.
Всякая культура вынуждена строиться на принуждении и запрете влечений.
Нам хочется существовать, мы боимся небытия, и поэтому выдумываем прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог, перевоплощение – все это иллюзии, призванные подсластить горечь смерти.
Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
Нельзя обойтись без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны, они не любят отказываться от влечений, не слушают аргументов в пользу неизбежности такого отказа, и индивидуальные представители массы поощряют друг в друге вседозволенность и распущенность.
Любовь – это самый проверенный способ преодолеть чувство стыда.
Если один ничего не мог бы найти в другом, что следовало бы исправить, то вдвоем им было бы ужасно скучно.
Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
Сексуальное ограничение идет рука об руку с определенной трусливостью и осторожностью, между тем, как бесстрашие и отвага связаны со свободным удовлетворением сексуальной потребности.
Невроз – это неспособность переносить неопределенность.
Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета.
Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы.
Человек выздоравливает, давая волю своей сексуальности.
Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
Терпимое отношение к жизни остается первейшим долгом всех живых существ.
Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или ее ценностью, это значит, что он болен.
Неврозы являются карикатурами на великие социальные продукты искусства, религии и философии. Истерия представляет собой карикатуру на произведение искусства, невроз навязчивости – карикатуру на религию, паранойяльный бред – карикатурное искажение философской системы.
Если мы признаем как не допускающий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорганическое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое существовало прежде живого. Наши инстинкты, эти сторожа жизни, первоначально были спутниками смерти.
Люди в общем и целом переживают свою современность как бы наивно, не отдавая должное ее глубинному содержанию.
Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от боли, а в качестве замены приносят удовольствие. За это мы должны без сетований принимать, когда, вступая в противоречие с частью реальности, иллюзии разбиваются вдребезги.
Люди более моральны, чем они думают и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате (предпочтительно непредвиденного) удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
Эго не является хозяином в своем собственном доме.
Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.
Единственная цель жизнь – это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание.
Русская психика вознеслась до заключения, что грех явно необходим, чтобы испытать все блаженство милосердия божьего, и что в основе своей грех – дело богоугодное.
Судьба не принимает оправданий.
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальной некорректности.
Единственная цель жизнь – это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание.
Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и – глупость.
Сновидения – это королевская дорога в бессознательное.
Когда дело идет о вопросах религии, люди берут на себя грех изворотливой неискренности и интеллектуальнои некорректности.
В наших сновидениях мы всегда одной ногой в детстве.
Быть абсолютно честным с самим собой – хорошее упражнение.
Намерение насильственно и одним ударом опрокинyть религию – несомненно, абсурдное предприятие. Прежде всего потому, что оно бесперспективно. Верующий не позволит отнять у себя свою веру ни доводами разума, ни запретами.
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
Признание проблемы – половина успеха в ее разрешении.
Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза.
Психика обширна, но о том не ведает.
Невроз представляет собой частичную победу над Эго, после того, как Эго не удалась попытка подавить сексуальность.
Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти.
Особенность душевного прошлого в том, что в отличие от исторического прошлого оно не растранжиривается потомками.
В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей.
Почему мы не влюбляемся каждый месяц в какого-то нового? Потому что при расставании нам пришлось бы лишаться частицы собственного сердца.
Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
Религия — общечеловеческий навязчивый невроз
Настоящий мазохист всегда поставит щеку там, где у него есть перспектива получить удар.
Наука не иллюзия. Иллюзией была бы вера, будто мы еще откуда-то можем получить то, что она не способна нам дать.
Эго может обращаться с собой как с другими объектами, наблюдать за собой, критиковать себя и еще Бог знает что с собой делать.
В любовных отношениях нельзя щадить друг друга, так как это может привести лишь к отчуждению. Если есть трудности, их надо преодолевать.
Сновидение никогда не занимается пустяками; мы не допускаем, чтобы незначительное тревожило нас во сне. Внешне невинные сновидения оказываются небезобидными, если заняться их толкованием; если можно так выразиться, у них всегда есть камень за пазухой.
Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза.
Сны — отражение реальности. Реальность — отражение снов.
Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы.
Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны, нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить. Счастье – в том умеренном смысле, в котором мы можем признать его возможность, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон.
Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.
Каким смелым и самоуверенным становится тот, кто обретает убежденность, что его любят.
