Цитаты Самсона Вырина из повести Станционный смотритель

Самсон Вырин служит станционным смотрителем на почтовой станции. В его обязанности входит выдавать и принимать лошадей от проезжающих, записывать их данные и т.д. Работа станционного смотрителя совсем не так легка, как кажется: “Какова должность…? Не настоящая ли каторга? Покою ни днем, ни ночью. Всю досаду, накопленную во время скучной езды, путешественник вымещает на смотрителе. <…> В дождь и слякоть принужден он бегать по дворам; в бурю, в крещенский мороз уходит он в сени, чтоб только на минуту отдохнуть от крика и толчков раздраженного постояльца.”

В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое, например: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! И слуги с кого бы начинали кушанье подавать – Самсон Вырин

Вот уже третий год, – заключил он, – как живу я без Дуни и как об ней ни слуху ни духу. Жива ли, нет ли, Бог её ведает. Всяко случается.

Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою.

Пешком отправился за своею дочерью.

Дочка-с, да такая разумная, такая проворная, вся в покойницу мать

Самсон Вырин – свежий и бодрый мужчина в возрасте около 50 лет: “Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.”

Старик не снес своего несчастья

Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда

А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье?

Самсон Вырин – бедный, простой человек: “Бедняк занемог сильной горячкою…”

Ею дом держался: что прибрать, что приготовить, за всем успевала.

Дуня с той станции отправилась далее с гусаром

Самсон Вырин – отставной военный: “…остановился в Измайловском полку, в доме отставного унтер-офицера, своего старого сослуживца…”

…отвечала, что старый смотритель с год как помер, что в доме его поселился пивовар, а что она жена пивоварова.

Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться.

Самсон Вырин – вдовец. Он воспитывает 14-летнюю дочь Дуню, которой очень гордится: “…вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени…”

Старик не снес своего несчастья; он тут же слег в ту самую постель, где накануне лежал молодой обманщик.

Как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.

Самсон Вырин очень любит свою дочь: “А я-то, старый дурак, не нагляжусь, бывало, не нарадуюсь; уж я ли не любил моей Дуни, я ль не лелеял моего дитяти; уж ей ли не было житье?”

Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину – и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.

Жива ли, нет ли, Бог ее ведает. Всяко случается. Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил.

Самсон Вырин – человек мирный, услужливый, скромный и не очень корыстный: “Сии столь оклеветанные смотрители вообще суть люди мирные, от природы услужливые, склонные к общежитию, скромные в притязаниях на почести и не слишком сребролюбивые.”

В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое, на пример: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! и слуги с кого бы начинали кушанье подавать?

Дуня стояла в недоумении… «Чего же ты боишься? – сказал ей отец, – ведь его высокоблагородие не волк и тебя не съест: прокатись-ка до церкви». Дуня села в кибитку подле гусара, слуга вскочил на облучок, ямщик свистнул, и лошади поскакали. Бедный смотритель не понимал, каким образом мог он сам позволить своей Дуне ехать вместе с гусаром, как нашло на него ослепление, и что тогда было с его разумом.

Самсон Вырин – открытый, общительный человек: “…мы втроем начали беседовать, как будто век были знакомы.”

Минский в Петербурге и живет в Демутовом трактире. Смотритель решился к нему явиться.

Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал… Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно небритого лица, на сгорбленную спину – и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить

Самсон Вырин любит выпить: “Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана. Я заметил, что ром прояснил его угрюмость.”

Дочь его за перегородкой шила себе платье, тройка подъехала, и проезжий в черкесской шапке, в военной шинеле, окутанный шалью, вошел в комнату, требуя лошадей.

Смотритель ушел и возвратился в назначенное время. Минский вышел сам к нему в халате, в красной скуфье. «Что, брат, тебе надобно?» – спросил он его. Сердце старика закипело, слезы навернулись на глазах

Добрый Самсон Вырин любит соседских детей. Он возится с ними и угощает их орехами: “Как не знать! Он выучил меня дудочки вырезывать. Бывало (царство ему небесное!), идет из кабака, а мы-то за ним: «Дедушка, дедушка! орешков!» — а он нас орешками и наделяет. Все, бывало, с нами возится.”

Будучи молод и вспыльчив, я негодовал на низость и малодушие смотрителя, когда сей последний отдавал приготовленную мне тройку под коляску чиновного барина.

Сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь да пожелаешь ей могилы…