Цитаты Сальвадора Дали

Я брежу болью. Боль – моя страсть. Боль – моя мания. Я до смерти буду писать о ней.

Почему мне так и не довелось встретить женщину, одновременно ухоженную и красивую? Может, таких не существует? – Сальвадор Дали

Ни философы, ни психологи, не могут указать грань между гениальностью и безумием.

Я никогда не понять, что я делаю Вот с едой – все просто. Я знаю, что ем.

Я эгоист. Высокомерный эгоист. Постоянно меняется настроение. Мне невозможно угодить. Я – слуга анархии. Я – властелин мира.

Сальвадор Дали: Нет ничего постыдного в том, чтобы разбогатеть. Стыдно должно быть оставлять детей голодными.

Жизнь была бы отвратительна, если бы не свет вечности.

Я настолько привык играть, скрывать себя за стеной сарказма, что зачастую не могу понять – где я настоящий, а где тот я, который вовсе не я?

В вещах нет волшебства. Магия скрывается в связях между ними.

Продолжение лучших афоризмов и цитат Сальвадора Дали читайте на страницах:

Каков я на самом деле, знают считанные единицы.

Магия не в самих вещах, а в отношениях между обыкноенными вещами.

Всё красивое должно быть съедобно!

Подчинись тому, чему не обязан подчиниться.

Я только тем и занимаюсь, что порчу свои картины. И потом говорю сделал, что хотел.

Пикассо говорил мне: “Искусство-дитя сиротства и тоски. Другие пишут свою жизнь, я пишу картины.”

Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!

Жизнь сурова, …но зато ее озаряет свет вечности.

Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь.

Ну выйдет человечество в космос – и что? На что ему космос, когда не дано вечности?

Механизм изначально был моим личным врагом, а что до часов, то они были обречены растечься или вовсе не существовать.

Комар, ранним утром впивающийся вам в ляжку, может послужить молнией, которая озарит в вашем черепе неизведанные ещё горизонты.

Со всей ответственностью заявляю: я никогда не шутил, не шучу и шутить не собираюсь.

Разница между мной и сумасшедшим в том, что я не сумасшедший.

Геройство — это мой род занятий.

Я всегда видел то, чего другие не видели; а того, что видели другие, я не видел.

Геройство – это мой род занятий.

Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец, и за то, что я — Сальвадор Дали.

Пока все разглядывают мои усы, я, укрывшись за ними, делаю своё дело.

Когда все гении перемрут, Я останусь в гордом одиночестве.

Люблю трансатлантические суда. Это роскошные больницы для здоровых людей.

Чувство банально по своей природе. Это низший природный элемент, пошлый атрибут обыденности.

Согласно закону возмещения, постулату о неустойчивости равновесия и принципу разнородности недостаток чего-либо дает в конечном итоге новую систему отношений.

В три с половиной года я хотел стать кухаркой, заметьте, кухаркой, а не поваром. В семь лет я возжелал стать Наполеоном, и претензии мои с тех пор стали неуклонно возрастать.

Каков я на самом деле, знают считанные единицы.

Я за монархию, ибо такова моя королевская воля.

Не бойтесь совершенства. Вам его не достичь.

Я до неприличия люблю жизнь.

Меня зовут Сальвадором — Спасителем — в знак того, что во времена угрожающей техники и процветания посредственности, которые нам выпала честь претерпевать, я призван спасти искусство от пустоты.

Истина ходит глубинными шагами.

Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. Горькой правды.

Я благодарен судьбе за две вещи: за то, что я испанец и за то, что я — Сальвадор Дали.

Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. Горькой правды.

Пока весь мир разглядывает мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело.

Будучи посредственностью, незачем лезть из кожи вон, доказывая, что ты посредственность. Это и так заметно.

Обожаю умных врагов.

Мода это то, что способно выйти из моды.

Бежать впереди истории гораздо интереснее, чем описывать ее.

Ирония – непременная эстетическая составляющая мышления.

Когда все гении перемрут, я останусь в гордом одиночестве.

Не старайтесь прикрыть нарочито небрежной живописью свою посредственность – она обнаружит себя в первом же мазке.

Я не ищу, я – нахожу.

Скромность — мой природный изъян.

Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!

Ошибка – от бога. Поэтому не старайтесь исправить ошибку. Напротив, попробуйте понять ее, проникнуться ее смыслом, притерпеться к ней. И наступит освобождение.

Скажите на милость, почему человек должен держать себя в точности так, как прочие люди, как масса, как толпа?

Любить женщину всей душой не стоит. А не любить – не получается.

Когда меня обуревают чувства, я превращаюсь в форменного идиота.

Трудно привлечь к себе внимание даже ненадолго. А я предавался этому занятию всякий день и час.

Я совершенно нормален. А ненормален тот, кто не понимает моей живописи, тот, кто не любит Веласкеса, тот, кому не интересно, который час на моих растекшихся циферблатах — они ведь показывают точное время.

Меня совершенно не трогает, что пишут критики. Я — то знаю, что в глубине души они любят мои работы, но признаться боятся.

Я христианин и католик, но чтобы быть художником, ни того, ни другого не требуется.

Раз я не обладаю той или иной добродетелью, мне причитается компенсация.

Еще в раннем детстве я приобрел порочную привычку считать себя не таким, как все, и вести себя иначе, чем прочие смертные. Как оказалось, это золотая жила!

Я бы не купил ни одну из своих картин.

Моя орфография повергла отца в транс. Как-то я сделал четыре ошибки в слове “революция”. И отец произнес знаменательную фразу: “ничего не поделаешь. Он умрет под забором”.

Меня завораживает всё непонятное. В частности, книги по ядерной физике — умопомрачительный текст.

Какую бы чушь ты не нес, в ней всегда есть крупица правды. Горькой правды.

Если нам что-нибудь и интересно, так только чудо.

Вы пренебрегаете анатомией, рисунком, перспективой, всей математикой живописи и колористикой, так позвольте вам напомнить, что это скорее признаки лени, а не гениальности.

От скульптуры мы вправе требовать как минимум одного — чтоб она не шевелилась.

Произведение искусства не пробуждает во мне никаких чувств. Глядя на шедевр, я прихожу в экстаз от того, чему могу научиться. Мне и в голову не приходит растекаться в умилении.

Если всё время думать: “я – гений”, в конце концов станешь гением.

В шесть лет я хотел стать поваром, в семь — Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли.

Дали — наркотик, без которого уже нельзя обходиться.

Страдая, я развлекаюсь. Это мой давний обычай.

Если всё время думать: я — гений, в конце концов станешь гением.

Особенность моей гениальности состоит в том, что она проистекает от ума. Именно от ума.

Когда все гении перемрут, Я останусь в гордом одиночестве.

Искусством я выправляю себя и заражаю нормальных людей.

Думаю, мне ничем не легче было родиться, чем Творцу — создать Вселенную. По крайней мере, он потом отдыхал, а на меня обрушились все краски мира

Добровольного идиотизма я не понимаю.

Форма – это особая реакция материи, подвергнутой давлению.

Могу давать великолепные уроки живописи. А также кройки и шитья.

Великие гении всегда производят на свет посредственных детей, и я не хочу быть подтверждением этого правила. Я хочу оставить в наследство лишь самого себя.

Обычно думают, что дурной вкус не может породить ничего стоящего. Напрасно. Бесплоден именно хороший вкус – для художника нет ничего вреднее хорошего вкуса. Возьмите французов – из-за хорошего вкуса они совершенно разленились.

Добровольного идиотизма я не понимаю.

Приемы дают для тех, кого не приглашают.

Если все время думать: “Я -гений”, в конце концов станешь гением.

Я всегда говорил, что мёд слаще крови. А не наоборот!