Цитаты Иосифа Бродского

Гражданина и самостоятельную личность из тебя сделают вооруженные силы. Без армии ты останешься ничтожным человеческим существом, не приспособленным к испытаниям, гонениям и реалиям бытия.

Когда гибнет солист – это поучительная история, когда хор пропадает – наступает трагедия, финал которой порой неоднозначен последствиями. – Иосиф Бродский

Мир обобщенный, спасти не всегда удается, хотя у отдельных индивидуумов шансы всегда существуют.

Снимают киноленты кому ни попадя. Сценаристов подходящих не более пальцев на руках.

Здесь появляются не затем, чтобы разузнать тайны времени и старости, а те премудрости языка, под корень изменяющие эпохи, летописи, историю.

И. Бродский: Скукой характеризуется времяпрепровождение большинства людей. Хотя проза прошлых веков не нашла достойного места тоске, печали и рутине, хотя и проповедовала реализм и достоверность.

Будущее называют приватной утопией реализма, пока оно не свершилось.

Когда порезал пальчик бритвой – трагедия. Упал по неосторожности в люк, повредив щиколотку и сломав ребро – комедия.

Книги в огне – это символ истории. Запрет на публикацию – наглая фальсификация смутной эпохи.

Продолжение красивых цитат Иосифа Бродского читайте на страницах:

Настоящему, чтобы обернуться будущим, требуется вчера.

Поэт – средство существования языка.

Человек есть то, что он читает…

Наряду с землей, водой, воздухом и огнем, деньги – суть пятая стихия, с которой человеку чаще всего приходится считаться.

Фольклор – песнь пастуха – есть речь, рассчитанная на самого себя: ухо внемлет рту.

Век скоро кончится, но раньше кончусь я.

Нет большего одиночества, чем память о чуде…

Любовь больше того, кто любит.

Память, я полагаю, есть замена хвоста, навсегда утраченного нами в счастливом процессе эволюции.

В настоящей трагедии гибнет не герой — гибнет хор.

Есть преступления, простить которые – преступление, и это – одно из них.

Похоже, счастье есть миг, когда сталкиваешься с элементами твоего собственного состава в свободном состоянии.

Всякое творчество есть по сути своей молитва.

Если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса.

Если Евтушенко против колхозов, то я — за.

Жизнь – так, как она есть, – не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем.

Поэт – средство существования языка.

Проза есть продолжение поэзии другими средствами.

Возможно, искусство есть просто реакция организма на собственную малоемкость.

Поэзия это не лучшие слова в лучшем порядке, это – высшая форма существования языка.

Век скоро кончится, но раньше кончусь я.

Всякое творчество направлено в ухо Всевышнего.

Каждая могила – край земли.

Никто не знает будущего. И менее всего – те, кто верит в исторический детерминизм. После них идут шпионы и журналисты.

Bремя создано смертью.

Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т. д. Меню обширное и скучное, и сами его обширность и скука достаточно оскорбительны, чтобы восстановить разум против пользования им. В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить.

Это город, где у вас не может быть воспоминаний, проживи вы в нем всю жизнь.

Для писателя упоминать свой тюремный опыт – как, впрочем, трудности любого рода- все равно что для обычных людей хвастаться важными знакомствами…

Книга является средством перемещения в пространстве опыта со скоростью переворачиваемой страницы.

Если президенты не могут делать этого со своими женами, они делают это со своими странами.

Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.

у меня нет принципов, у меня есть только нервы

Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.

Каждая могила – край земли.

Поэт – средство существования языка.

Всякое творчество начинается как индивидуальное стремление к самоусовершенствованию и, в идеале, – к святости.

Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Одно из них – не читать их.

Поэзия это не “лучшие слова в лучшем порядке”, это – высшая форма существования языка.

Тюрьма – недостаток пространства, возмещаемый избытком времени.

Если много мужчин собираются вместе, это, скорее всего, война.

Эстетика – мать этики.

Тюрьма — недостаток пространства, возмещенный избытком времени.

Проза есть продолжение поэзии другими средствами.

Подлинная история нашего сознания начинается с первой лжи. Свою я помню.

Печальная истина состоит в том, что слова пасуют перед действительностью.

Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Одно из них — не читать их.

Эстетика – мать этики.

Ибо красота есть место, где глаз отдыхает.

Если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса.

Ибо красота есть место, где глаз отдыхает.

Устремления большинства человечества сводятся к достижению нормальных человеческих условий.

для человека, чей родной язык – русский, разговоры о политическом зле столь же естественны, как пищеварение…

Самая надежная защита против зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже – если хотите – эксцентричности. То есть в чем-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожженному мошеннику.

Холуй трясется. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.

Се вид Отчества, гравюра.
На лежаке – Солдат и Дура.
Старуха чешет мёртвый бок.
Се вид Отечества, лубок.

Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей – куча на полу.

Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, – туча…
Пускай Художник, паразит,
Другой пейзаж изобразит.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
Из него раздаваться будет лишь благодарность.

Смотри без cyeты вперед. Назад
Без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
Раздроблен изнутри,
На ощупь тверд.

Страницу и огонь, зерно и жернова,
Секиры острие и усеченный волос –
Бог сохраняет все; особенно – слова
Прощенья и любви,
Как собственный свой голос.

Тех нет объятий, чтоб не разошлись,
Как стрелки в полночь.

Птица уже не влетает в форточку.
Девица, как зверь, защищает кофточку.

Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.
Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
В темноте обнимает за плечи.

Прощай, позабудь и не обессудь.
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост.

Поэта долг – пытаться единить
Края разрыва меж душой и телом.
Талант – игла. И только голос – нить.
И только смерть всему шитью – пределом.

Навсегда расстаёмся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него – и потом сотри.

Не в том суть жизни, что в ней есть,
Но в вере в то, что в ней должно быть.

Ни страны, ни погоста
Не хочу выбирать.
На Васильевский остров
Я приду умирать.

Когда так много позади
всего, в особенности – горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.
Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.

Все будут одинаковы в гробу.
Так будем хоть при жизни разнолики!

К чему близки мы? Что там, впереди?
Не ждет ли нас теперь другая эра?
И если так, то в чем наш общий долг?
И что должны мы принести ей в жертву?

Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.

Мир останется прежним.
Да. Останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным.
Мир останется лживым.
Мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
И, значит, остались только
Иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам.
И быть над землей рассветам…

Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.